От «домостроя» до «декларации прав ребенка»
Общепринятого определения любви как не было, так и нет, и что принимать за основу воспитания — не ясно до сих пор. «Наказывай сына своего с юности, и порадуешься за него в зрелости его; воспитай детей в запретах, и найдешь в них покой и благословение» — современным родителям такой наказ кажется возмутительно бездушным и жестоким, а ведь еще пару столетий назад подобные сентенции считались непреложной истиной. Теперь все не так: старые воспитательные ориентиры разрушены, а новые пока еще крайне расплывчаты.
В старину на Руси было просто — устои не менялись веками: дед, держа на руках внука, знал, какой будет жизнь малыша и как его к ней подготавливать. В молодых с малолетства вколачивали почтение к старшим, чтобы потом — во взрослом возрасте — они не могли усомниться в правильности родительского наставничества и точно воспроизвели его на своих детях. О любви к подрастающему поколению тогда даже речи не шло: родил — расти, вот и вся наука. Рано или поздно эта закостеневшая система должна была дать сбой и вызвать бунт у наиболее продвинутой части населения.
Информацию стали получать не только от родителей и бабушек с дедушками, но и, например, из книг или из заграничных путешествий. К чему это привело, мы теперь хорошо знаем: общество расшевелилось, взглянуло на детско-родительские отношения под другим углом и выдвинуло новые педагогические идеи.
Но это только одна — позитивная — сторона монеты, а с другой ее стороны угнездилась тотальная родительская растерянность. Теперь уже мама не представляет, в каком мире будет жить ее ненаглядный малыш, чему его учить и что запрещать. У нас появилось море сомнений в состоятельности и адекватности собственных педагогических воззрений, а вот ответов на свои вопросы мы найти, увы, не можем.
И как же тогда правильно любить ребенка? Ведь любить — это не только гладить по голове и петь на ночь песенки, но и воспитывать — готовить к взрослой жизни, в которой будут не только розы, но и, естественно, шипы.
Нелюбовь к детям
Здравствуйте, Светлана!
«стойкая нелюбовь к детям с детства» — это следствие, и его проявление нельзя назвать неожиданным и необъяснимым событием. Нелюбовь к чему-то всегда имеет причину и является результатом последовательно приобретенных ранее негативных ощущений, чувств и мыслей.
Тогда, в 21 год, вам пришлось встретиться с определенными обстоятельствами, которые, по всей видимости, принесли вам ограничение ваших желаний, потребностей и ограничили вашу свободу. Вследствие перенесенного неприятного опыта, ваш ум мог создать якорь между чувством и неприятным стимулом, и подсознание закрепило эту взаимосвязь.
Сейчас, когда вы думаете о ребенке, с чем вам придется встретиться с его появлением, вы испытываете то закрепленное чувство несвободы, которое вы испытали ранее.Ребенок это стимул. Реакция (чувство) — ваше отношение к нему, основанное на перенесенных трудностях.
При повторении связки «стимул-реакция» возникает ассоциация реакции со стимулом, возникает привычка. Это то, что может происходить с вами, когда вы думаете о ребенке еще не родившемся.
«Возраст уже не подходящим для рождения и воспитания,а так же потерю времени и выпадение из жизни как минимум на 3 года по уходу за младенцем.»
Подумайте, чего вы будете лишены c появлением ребенка? Позволяете ли вы себе иметь перечисленное вами в ответе на вопрос в вашей сегодняшней жизни? В той мере, в которой вас это бы устроило в идеальном варианте? Но даже получив ответ на эти вопросы и имея это в будущем, все еще нет никаких гарантий, что это поможет вам чувствовать себя лучше. Если в ответе окажется много материальных вещей, то стоит начать заниматься своей внутренней стороной. Своей душой. Настраивать свой камертон. Тогда в вашей жизни вы будете ощущать больше гармонии или, другими словами, жить в мире с самой собой.
Стоит также подумать, как складываются ваши отношения с мужчиной? Наколько вы ему доверяете и можете положиться на него? Уровень доверия между вами также может быть неосознаной причиной нежелания иметь детей. Вы спрашиваете, отклонения ли это? От какой нормы? Кто ее придумал? Норма — это относительное понятие. Если вы считаете, что дети вам не нужны и вы не готовы уделять им должное внимание, это ваше желание, и у вас есть на это право. Ваш выбор — ваша ответственность. Если появится внутренняя готовность к появлению малыша, вас не станут мучить сомнения. Решение придет с легкостью. Также важно оставаться в ладу со своим решением не иметь детей . То есть приняв решения не иметь больше детей, не испытывать сомнений в вашем выборе.
«Возможен перелом моей психики?» Психику ломать не нужно. К ней стоит относиться очень бережно и с вниманием, учитывая собственные желания и потребности, прислушиваясь к себе, выстраивая крепкие отношения с собой.
«Скажите, как мне работать над собой, реально ли это?» Реально, если есть желание:
— разобраться, что на самом деле стоит/ прячется за нелюбовью к детям. — научиться различать, что хотите именно вы, и что хочет от вас общество, муж, дети родители, друзья. — научиться удовлетворять собственные потребности, выяснив свои желания и их мотивы.
Наладите отношения с собой, и вам не будет ребенок казаться нагрузкой, отнимающей у вас время и вашу жизнь.
Нелюбовь к маленьким детям. Отвращение (1 ответ)
C уважением, Ирина Монро, психолог Лос-Анджелес, консультации в skype.
Хороший ответ3 Плохой ответ2
Мать и отец: такая разная любовь
Как было бы хорошо, если бы воспитание детей регулировалось исключительно инстинктами. Просто воспроизводи последовательность действий, закрепленных на генетическом уровне, получай предсказуемый результат, и никаких тебе мучительных размышлений и внутренних метаний.
Кстати, до начала XX века материнской любви как раз и приписывали подобный, бессознательно-врожденный, характер. Но со временем стали накапливаться данные о таких существенных различиях в воспитании, что ученые всерьез задумались, настолько ли всесилен материнский инстинкт.
Конечно, природная подоплека у материнства есть — например, врачи доказали, что его сила напрямую зависит от гормонального статуса женского организма. Так, низкий уровень гормона АКТГ-РФ вызывает ослабление материнского инстинкта, вплоть до того, что женщина перестает кормить своих детей и хоть как-нибудь о них заботиться.
Но все-таки отношение мамы к ребенку в огромной степени обусловлено идеологическими причинами, а переживание удовольствия от взаимодействия с младенцем — не что иное, как природная подстраховка, дополнительный механизм, привязывающий мать к малышу.
Папа чувствует иначе. Если для женщины безопасность ребенка равнозначна полному контролю с ее стороны, то мужчина, наоборот, поощряет детскую независимость и освоение нового опыта, являясь при этом гарантом все той же безопасности.
Отцовская любовь условна: наследник должен выйти за границы уютного материнского мирка, доказать свое право на жизнь и заслужить самостоятельность. Интересно, что «папская» авторитарность воспринимается детьми конструктивнее, чем материнская. Первая стимулирует развитие, вторая — подавляет. Именно из-за таких гендерных различий во многих культурах существует традиция: до 3-5 лет ребенок развивается под присмотром матери, и только потом, к его воспитанию подключается отец.
Однако сейчас в обществе культивируется раннее включение отца в жизнь малыша, и вместе с этим женщина вполне имеет право не посвящать всю себя семье. Более того, современная мама может планировать рождение ребенка и определять «меру» своей вовлеченности в материнство. Казалось бы, живи да радуйся, но даже в таких комфортных условиях откуда-то возникает нелюбовь к детям.
Психологические источники нелюбви
Иногда маме не удается адекватно воспринять естественные возрастные изменения ребенка и принять его взросление как непреложный факт.
Например, есть женщины, которые очень любят нежный младенческий возраст, но теряются и гаснут, когда малыш становится подростком. Такие мамы готовы рожать и рожать, чтобы повторить самый приятный для себя период, а вот со старшими детьми у них, как правило, возникает серьезное, а порой и непреодолимое отчуждение.
Случается и наоборот: мама слишком тревожно относится к младенцу, но с удовольствием включается в воспитание, когда тот становится старше (этакий «отцовский» тип материнства). Тогда первые годы она просто пережидает, почти формально осуществляя все необходимое.
Бывает, что родители просто «не сошлись характерами» со своим чадом. Ведь уже давно никто не считает, что ребенок приходит в наш мир «чистым листом». В волшебную силу воспитания верят только те, кто о детях судит из книг да по фильмам. Ребенок может оказаться настолько «сложным», что родителю крайне трудно находиться с ним постоянно на одной территории. И если с мужем (или женой) при «несходстве характеров» можно разойтись, малыша приходится воспитывать, несмотря ни на что.
Наибанальнейшая причина — маме или папе просто не нравится этот ребенок. Он не соответствует их требованиям или каким-то внутренним потребностям — и смириться с тем, что получилось не так, как хотелось, эти люди просто не в состоянии.
Существует и такое психологическое состояние, как «внушенная» нелюбовь. Оно возникает в ситуации, когда кто-то из значимого окружения постоянно придирается к матери, критикует ее воспитание и ставит под сомнение ее чувства к ребенку. Это создает невротическую обстановку, и в конце концов женщина сама может уверовать в правоту окружающих, затормозив все свои «материнские проявления», дабы не провоцировать болезненную критику.
Кстати, не стоит забывать, и о том, что холодность и сдержанность в проявлении чувств могут быть просто присущи маме как человеку. В этом случае речь идет не об отсутствии любви, а о дефиците ее проявлений. Ребенку этого, конечно, не объяснишь, и недостаток тепла он может ощущать довольно остро, но со временем такие дети, как правило, разбираются в нюансах родительского поведения и чувствуют себя вполне комфортно.
Проявления любви
Конечно, каждый родитель по-своему проявляет свои чувства. Здесь нет правил: все индивидуально. Но чаще всего недолюбленными считают себя те дети, которые были лишены защиты, внимания, общения, заботы и ласки либо одного из родителей, либо обоих.
Защита
Ребенок приходит в мир «чистым листом». С первых дней своей жизни он перенимает каждый жест, взгляд, тон и эмоцию мамы и папы.
Взрослые показывают, как есть, пить, лечат боль в животе и защищают от злой собаки. Ребенку приходится тяжело, если у его родителя отсутствует инстинкт защиты. Мир кажется большим и сложным, а объяснить, что и как устроено, – некому.
Внимание
Родители учат ребенка решать бытовые проблемы и обходить трудности. Они передают ребенку свой жизненный опыт и мудрость. Поэтому очень важно быть рядом с малышом, когда его мировоззрение только формируется.
Внимание – одно из проявлений любви. Оно говорит о том, что жизнь ребенка родителю небезразлична. И когда мама, например, полностью переключается на работу и обеспечение семьи – ребенок теряет в этом проявлении любви. Ей главное, чтобы ребенок ни в чем не нуждался (и, кстати, вопрос в том, какое внутреннее состояние у мамы и что делает папа, если она обеспечивает семью). Но она меньше уделяет ребенку внимания, из-за чего тот страдает.
Общение
Что делает семья по вечерам, когда собирается вместе? Папа сидит за компьютером, а мама стирает, убирает или готовит, ребенок – с планшетом… Им никто не интересуется – он предоставлен сам себе. Дети, которым не уделяют внимания в общении, не интересуются их внутренним миром, вырастают замкнутыми и нелюдимыми. Им сложно найти общий язык с обществом, они предпочитают оставаться в стороне.
Забота
В разных семьях по-разному проявляется забота. Это и уход, и защита. Но бывает так, что родители слишком активно проявляют свою опеку, создавая ребенку «тепличные» условия для жизни.
Они «душат» его своей заботой, не давая ему шанса найти себя как личность.
Такие дети вырастают нереализованными и всю жизнь винят в этом родителей.
Ласка
Некоторые родители умышленно не проявляют эмоций по отношению к ребенку. Они растят его в строгости, чтобы закалить характер.
В таких семьях ребенок лишается внимания и заботы. Он вырастает жестким и порой даже жестоким, не способным проявлять любовь к своим близким, потому что просто не умеет.
Повод задуматься
Разве есть такой родитель, который хотел бы не любить свое дитя? Конечно, нет. Этот механизм обычно работает по-другому — хочется полюбить, а не получается. Любой разумный взрослый человек отлично понимает, насколько позитивные чувства облегчают длительный и сложный процесс взращивания наследника, но иногда внутри, к сожалению, происходит сбой.
Все в ребенке начинает раздражать и утомлять: малыш заболевает, а вы постоянно хотите спать, он тянется к вам, а в вас ничто не отзывается на этот призыв, более того — вам неприятен любой физический контакт с ним. Если уж быть абсолютно честными, то вам по-настоящему хорошо, только когда малыша нет рядом, и волнуетесь вы лишь о том, чтобы он не попал в историю, урегулирование которой падет на ваши плечи. Глядя на сына или дочь, вы в основном видите недостатки, которые вызывают досаду и желание немедленно их исправить. Отсюда придирки, одергивания, замечания. А вот выслушать ребенка, сходить с ним куда-нибудь вам, как правило, некогда, потому что у вас «ну очень много дел».
Не правда ли, многие могут узнать себя в этом описании? Порой каждый из нас ведет себя так по отношению к собственным детям. В каком же случае стоит всерьез задуматься о том, что в вашем отношении к ребенку что-то пошло не так? Когда вы осознаете, что все эти проявления носят затяжной характер и накопившиеся негативные чувства мешают вам адекватно исполнять родительские обязанности!
Детская теория невероятности
Малыш, как правило, долго «сопротивляется» своей нелюбимости. В него встроена важная система безопасности, ведь если он поверит в то, что нелюбим, ему будет не у кого искать защиты.
Поэтому он всеми силами «оправдывает» поведение своих мамы и папы, выискивает и радуется минимальным проявлениям тепла и внимания. Кстати, именно отсюда идут корни любви детдомовских детей к своим асоциальным и временами очень жестоким родителям. До какой степени может искажаться восприятие действительности, хорошо отражено в таком диалоге:
— Мама меня очень любит!
— Почему ты так думаешь?
— Отцы у меня меняются каждый месяц, а меня она оставляет.
Однако такая относительно ровная и спокойная ситуация обычно резко меняется с началом подросткового возраста — периода, когда в ребенке отчетливо проявляется стремление к самостоятельности. В это время чувство опасности окружающего мира притупляется, а центр авторитета смещается в сторону сверстников. Вот тогда последствия родительской нелюбви могут проявиться полной мерой, и тут все зависит от того, насколько высоки у ребенка адаптивные способности психики (то есть сможет ли он без особенных проблем приспособиться к такому родительскому поведению).
В одном случае подросток отвечает на отчуждение взаимностью, у него появляется негативное отношение к папе и маме и пропадает доверие к ним.
В другом варианте маленький человек постарается заполучить недостающие любовь и внимание громкими демонстративными истериками. А может случиться и так, что чадо полностью утратит веру в собственные возможности, впадет в апатию и будет постоянно находится в тревожно-мнительном настроении.
Конечно, ни один из перечисленных вариантов не произрастает однозначно из родительской нелюбви. Разные стили воспитания, в том числе основанные на сильном и полноценном чувстве к ребенку, могут привести к таким же последствиям. Но тем не менее именно у недолюбленных детей все это проявляется особенно ярко и болезненно.
Нормально ли то, что я не испытываю большой любви к своим родителям, гиперопекающим меня?
Нет большей напасти для человека, чем родительская любовь. Настоящая. Слепая. Маниакальная. Позвони-домой-а-то-я-не-я. Большинство неприятностей бьют индивидуума снаружи, и только эта разъедает изнутри ежедневно, в самом податливом возрасте. Даже тюрьма, сума и армия деформируют личность не больше, чем ежедневное требование надеть шарф. Съешь морковку. Съешь яблочко. Чайку не хочешь? Через час будем обедать. Через полчаса будем обедать. Через 15 минут будем обедать. Где ты ходишь, мой руки. Только не поздно. А Миша не у вас? А во сколько он выехал? А шапку он надел? Она вышла замуж? Так ты из-за этого только? Она тебя не стоит, глупая провинциальная девочка. Почему ты на меня все время орешь? Я тебя провожу. Я тебя встречу. Тебе пора спать. На улице холодно. Запрись как следует. Опусти уши. Не печатай это, я боюсь. Не пей сырую воду, не пей сырую воду, не пей сырую воду. Твоя мамахен носится по кварталу в тапочках, ищет тебя? Спасибо, я так и думал, дай сигарету. «Главное, со всем соглашаться, учил товарищ по несчастью. Звонит вечером друг с вокзала: встречай. Одеваешься. Выходят в прихожую, говорят: никуда не пойдешь, поздно. Хорошо, никуда не пойду. Раздеваешься. Уходят. Опять одеваешься и быстро уходишь, не обращая внимания на крики на лестнице». Он неврастеник, мой друг. Боксер и неврастеник. Дикое сочетание.
Три года живет в Германии без родителей, со своей семьей, и все еще неврастеник. Любит «Прирожденных убийц». Я его понимаю. Людям не видавшим понять не дано. Они легки и снисходительны. Когда им говоришь, что собственный дедуля тяжело больной психопат, потому что через пять минут после звонка едущей домой сорокалетней дочери вперивается в дверной глазок и пятьдесят минут стоит столбом, они наставительно говорят, что вот, когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймешь. Они просто счастливые дураки. К ним, в сорок лет зашедшим к соседке покурить-покалякать, ни разу не являлся 65-летний отец и не уводил за руку домой, потому что уже поздно.
Они наивно смеются и предлагают, в крайнем случае, разменять квартиру. Им невдомек, что человек, видавший лихо родительской любви, не умеет разменивать квартиру. Дай Бог, чтоб он умел хотя бы за нее платить. Он вообще ничего не умеет. Принимать решения. Принимать похвалу. Жить вместе. Приспосабливаться. Уступать. Держать дистанцию. Давать в морду. Покупать. Чинить. Отвечать. От ужаса перед миром он ненавидит людей гораздо сильнее, чем они того заслуживают.
Внешняя любовь для него наркотик, который он всегда получал бесплатно и здорово подсел. Наркотическая зависимость прогрессирует, истерической маминой любви уже недостает, нужны сильные галлюциногены, а их за так не дают. А любить он, между прочим, тоже не умеет, потому что для любви всегда нужна дистанция, а он зацелованный с детства, да и отдавать не привык, да к тому же знает, как обременительна любовь для ее объекта, и инстинктивно старается не напрягать симпатичных ему людей. Начинаются метания между «я червь» и «я бог», мучительные думы, рефлексия, взгляд на себя со стороны, который не может не усугублять. Когда в дорогом ресторане представляешь себя чужими глазами, немедленно начинает дрожать рука, и все падает с вилки.
Взрослый любимый ребенок это наследный принц, которого гуманно отпустили жить после того, как папе отрубили голову. Лучше б не отпускали. Лучше добить сразу. Сочетание тирана и младенца в одной душе надежно отрезает человека от человечества. Дальше маминой помощи уже не надо: одиночество точит и портит принца самостоятельно; трагедия его уже самоналажена, он способен воспроизводить ее сам. Впрочем, если мама еще не умерла, она всегда найдет время позвонить и спросить, что он сегодня кушал и куда запропастился вчера. Это давно уже стало бичом целых наций. Вернувшийся из Израиля друг рассказывал, что там выросло целое поколение вечных недорослей детей тех, кого миновал погром и крематорий. Детей, которым никогда не стать взрослыми, потому что им до старости будут внушать, что они похудели, и не пускать на улицу, потому что там собаки, машины и преступники.
Так мир делится надвое еще по одному признаку. На одной его стороне живут нервные одинокие неряхи с суицидальными наклонностями, до старости пытающиеся казаться крутыми. На другой легкие, праздничные, всеми любимые куролесы, до старости сорящие деньгами и палками. У них все хорошо. В момент их полового созревания родители занимались работой, друг другом, устройством личной жизни, но только не любовью к чадам. Кого-то отец- режиссер в 16 лет оставил в квартире с деньгами на два года и уехал с мамой в экспедицию. Кому-то отец-академик в те же 16 заявил: «Дальше сам. Вот твоя комната и завтрак дома, а остальное не наше дело». У кого-то отца не было вовсе, а мама и до сих пор ягодка опять. «Значит, это правильные дети, их можно отпускать одних, не то что моего», спокойно скажет на это любая профессиональная мать и солжет. Это не правильные дети это правильные родители. В 16 лет бросать одного можно и нужно любого человека, кроме Сережи из книжки «Судьба барабанщика», который то горжетку продаст, то шпионов напустит.
В несословном обществе принц всегда несчастней нищего, инфант беспризорника, Сид Сойер Гекльберри Финна. У одних жизнь проходит в жалобах и мечтах, у других в фантастике и приключениях. Одни ездят к друзьям жаловаться на экзистенцию, другие тайком от жены пообнимать очередную ляльку, счастливую и благодарную. Одни месяцами думают, что надо бы вымыть пол, другие в полдня обустраивают новое жилье. Одни намертво впаяны в свою квартиру другие меняют ключи, как перчатки, снимая, женихаясь и гостя у друзей. Военкоматы никогда не могут их найти, а если находят, то натыкаются на уверенно и быстро сделанный отмаз, а если прихватывают, то и здесь ваньки-встаньки легко оказываются в секретке, в чертежке, в оркестре, причем безо всякой протекции, с детства приученные решать проблемы. В боевых «мазутах» служат с детства закутанные чада. Назад они приходят с удвоенной миробоязнью, замкнутостью и ненавистью к человечеству. Родня выстригает им седые виски и тут же рекомендует одеться потеплее.
Это тихое, глухое, механическое помешательство. Чтобы ребенок рос здоровым, его посреди четвертого класса загоняют в постель через минуту после Нового года и три часа удовлетворенно слушают рыдания в подушку. Чтобы дочь поскорее взялась за ум и стала счастлива, ей говорят, какая она зря прожившая жизнь дура, в день рождения, с шампанским в руках, в виде тоста.
Липкие, как леденец, назойливые, как цветочная торговка, глухие, как почетный караул, родители упорно и злобно не желают видеть, что болеют те, кого кутали, одиноки те, кого женили, и бьют тех, кого провожали. Они методично отстаивают свое право любить, пока самым смелым в предположениях детям не приходит в голову, что защищают они себя. Это я должен гордиться дочерью, а она дура и в двадцать пять живет с женатиком. Это мне хочется, чтобы сын справлял день рождения дома со мной, а что ему хочется это неважно. Это я волнуюсь, когда тебя нет дома, поэтому умри, а будь в десять. А то, что ты, предположим, к морозу привык и на снегу спал не раз и не десять, это наплевать, я же тебя там не видел, и сердце у меня не болело, а здесь изволь застегнуться. Еще живой отец, очень правильный дядя, сказал однажды маме: «Если б ты никогда не вышла замуж, твой папочка бегал бы вокруг тебя, жалел, хлопал крыльями и был бы счастлив».
В общем, я понимаю, почему у Жени Лукашина из «Иронии судьбы» до тридцати шести не было семьи. У него зато была мама. Та самая. Мировая.
Не любовью единой
Что же делать, если вам вдруг стало очевидно, что ребенка-то своего вы не любите? Очевидный вариант — обратиться к психологу, который поможет разобраться в причинах сложившейся ситуации. Беседы с ним могут снять часть проблем и, при успешном сотрудничестве, научить вас жить с нелюбимым малышом. Поверьте, это возможно!
Для начала маме или папе нужно перестать испытывать чувство вины перед ребенком за то, что они не в состоянии дать ему необходимые эмоции. Да, со всех сторон вам рассказывают, что ребенка надо любить (это как бы обязанность современного родителя), но ощущение собственной неполноценности и несоответствия стандартам не приблизит вас к разрешению проблемы.
Более того, со временем эти переживания будут вызывать все более острое защитное раздражение.
Американских детей, например, всячески балуют, радуются каждому проявлению их активности, пестуют детскую непосредственность и жизнерадостность.
В Англии, наоборот, родители воспитывают ребенка в строгости и эмоциональной сдержанности.
Во Франции мамы практически не сидят с малышами, а отдают детишек в ясли едва ли не с трехмесячного возраста. И воспитывающиеся в таких условиях дети абсолютно не считают себя нелюбимыми — они вырастают органичными своей культуре.
У нас же издревле малышей растили в жестком послушании и почтении к родителям. Мы по-прежнему считаем воспитанным того ребенка, который не мешает взрослым, но радует их. То есть наш социум до сих пор тяготеет к запрещающим методам, а не к разрешающим. Стало быть, любовь в нашем понимании — это не вседозволенность, пусть даже и во благо, а система ограничений. Так что с проявлениями любви вопрос неоднозначный.
И тут «нелюбящим родителям» важно понять, что отсутствие явных теплых чувств не дает им права игнорировать свои обязанности по воспитанию и уж ни в коем случае не оправдывает насилие и жестокое обращение с ребенком.
